Условный цивилизационный винораздел проходит по гребням гор русской словесности. Рельефней всех его провёл Василий Тредиаковский в стихотворении «Строфы похвальные поселянскому житию»:
Каплуны прочь, птицы африкански,
Что и изобрел роскошный смак,
Прочь бургонски вина и шампански,
Дале прочь и ты, густой понтак.
Сытны токмо щи, ломть мягкий хлеба,
Молодой барашек иногда;
Все ж в дому, в чем вся его потреба,
В праздник пиво пьет, а квас всегда.
Словам этим более двухсот шестидесяти лет, но все они понятны, за исключением «густой понтак» (красное вино по названию французского города Понтак в Нижне-Пиренейском департаменте). Пафос тоже очевиден: это стихи квасного и пивного русского патриота, которые, возможно, аукнулись в выражении «квасной патриотизм» князя П.А.Вяземского («Письма из Парижа», 1827).
Современник Тредиаковского А.П.Сумароков в комедии «Пустая ссора» устами своего героя жалуется на вино («оно мне и в горло не пошло») и тоскует по мёду и квасу. Последний русский классицист Гаврила Державин всю жизнь метался между «вином и квасом». Поначалу он старался примирить разные вкусы и идеологии:
Младые девы угощают,
Подносят вина чередой,
И алиатико с шампанским,
И пиво русское с британским,
И мозель с зельцерской водой.
Кому подносят? Соседу поэта купцу М. С. Голикову, одному из основателей Русско-Американской компании, авантюристу и контрабандисту, как сказали бы о нём полвека спустя — оголтелому западнику. Двумя годами позже Державин искренне воспевает «чёрно-тинтово вино» (красное вино из Испании), и «слёзы ангельски вино» (итальянское Lacrimae Christi).
Но в почтенном возрасте (ему было тогда 55 лет) поэт становиться гастрономическим реакционером и вслед за Тредиаковским костерит французских устриц, «мушелей», лягушек, фрикасе, рагу.Классицистов можно понять: в героико-патриотическую эпоху не гоже вкушать заморские яства. Но сменившие классицистов сентименталисты взяли реванш.
Запьем вином кровавый бой
И с падшими разлуку.
Кто любит видеть в чашах дно,
Тот бодро ищет боя...
О всемогущее вино,
Веселие героя!
(В.А.Жуковский)
Сентименталисты были «экологами» конца XVIII века, к тому же они внимательно и с любовь вглядывались в себя. Квас стилистически не подходил им. Зато вино было естественным союзником. В 1789 г. 22-летний Н. М. Карамзин отправился в «большое путешествие» в Западную Европу, которое длилось полтора года. Буквально каждый день его путешествия пропитан вином. Рискну предположить, что именно любовь к вину была одним из главных резонов, подвигнувших литератора отправиться в дальние края. И именно вино «развязало ему язык» — ясный и пластичный русский с щедрыми вкраплениями французского. На счету Карамзина десятки неологизмов, французских слов-кáлек с привкусом бордоского и бургундского, в том числе таких чувственных понятий как «трогательный» и «влюблённость». Он же, Карамзин, привил русскому языку слово «вольнодумство» и заразил им поэтов-романтиков «золотого века».
Винное измерение истории России ещё ждёт своих исследователей. У русской истории своя рифма: вино и свобода.
Приди сюда хоть русский царь,
Мы от бокалов не привстанем.
Хоть громом бог в наш стол ударь,
Мы пировать не перестанем.
Приди сюда хоть русский царь,
Мы от бокалов не привстанем.
(Н. Языков)
Метки: жуковский,Тредиаковский,Державин,Языков